П.В. Рагойша, главный советник отделения социального законодательства Национального центра законопроектной деятельности при Президенте Республики Беларусь, кандидат филологических наук

В Конституции Республики Беларусь установлено, что брак, семья, материнство, отцовство и детство находятся под защитой государства (часть первая ст. 32). Таким образом, материнство и отцовство признаны социально значимыми ценностями, подлежащими специальной защите [1, 301]. Однако если право женщины и мужчины на вступление в брак и создание семьи непосредственно закреплено в Конституции (часть вторая ст. 32), то право на материнство и отцовство, несомненно являясь конституционным, не находит дальнейшего определения в Основном Законе.

Право быть родителем, либо право на материнство или отцовство, относится к числу личных неимущественных прав и является естественным правом, присущим каждому. С юридической точки зрения данное право возникает с момента возникновения субъекта права, то есть момента рождения, и является неотъемлемым, возможность же его реализации обусловлена достижением индивидом физиологического состояния, обеспечивающего способность к воспроизводству: уровнем его половой зрелости и состоянием репродуктивного здоровья. В силу изложенного право на материнство (отцовство) не зависит от дееспособности лиц, его осуществление не может быть ограничено формальными (достижение определенного возраста) или неформальными условиями.

Международное и белорусское право наделяют ребенка правосубъектностью с момента рождения. Поскольку родительские правоотношения не могут существовать в отсутствие объекта права, право на материнство (отцовство) можно рассматривать как единство двух составляющих: права стать родителем (репродуктивные права) и права быть родителем (родительские права). При этом родительские права вытекают из репродуктивных прав и обусловлены их реализацией.

Институт репродуктивных прав личности, являющийся новым и для международного права, в белорусском законодательстве практически не разработан. Закон Республики Беларусь от 4 января 2002 г. «О демографической безопасности Республики Беларусь» [2] содержит определение репродуктивных прав, согласно которому под ними понимается возможность для всех супружеских пар и отдельных лиц свободно принимать решение относительно количества своих детей, интервалов между их рождением, времени их рождения и располагать для этого необходимой информацией и средствами. Это определение, на наш взгляд, является неполным, поскольку оно не учитывает фактор репродуктивного здоровья и иные субъективные аспекты проблемы продолжения рода. Впрочем, указанный Закон и иные акты белорусского законодательства не раскрывают сущность, содержание, гарантии и средства защиты репродуктивных прав личности, в связи с чем данная тема заслуживает пристального внимания как законодателя, так и юридической науки.

Институт родительских прав, наоборот, обеспечен широким законодательным регулированием. Содержание и пределы родительских прав определены Конституцией (части третья, четвертая ст. 32), Кодексом Республики Беларусь о браке и семье (далее – КоБС) [3], отдельные аспекты осуществления родительских прав регулируются гражданским, гражданским процессуальным, жилищным и иным отраслевым законодательством. Родительским правам и обязанностям в рамках общих семейно-правовых исследований, а также работ в области гражданского, гражданского процессуального и конституционного права уделялось внимание видными белорусскими учеными-правоведами (Н.Г.Юркевич, В.Ф.Чигир, В.Г.Тихиня, Г.В.Василевич, В.Г.Голованов, В.В.Подгруша, С.П.Кацубо, Т.Е.Чумакова, В.Н.Яцкевич, Г.В.Яковлева и др.). Вместе с тем, в Беларуси отсутствуют монографические исследования, посвященные теории родительских прав и обязанностей, а имеющиеся публикации в юридической печати носят преимущественно прикладной и популярный характер. Это обуславливает необходимость дальнейшей разработки и научного анализа проблем родительских правоотношений.

В рамках анализа содержания родительских прав и обязанностей по отношению к ребенку актуальной является проблема дефиниции момента их возникновения. Ранее действовавшее законодательство не позволяло однозначно установить, какой момент является отправной точкой материнства (отцовства), в силу чего этот вопрос в семейно-правовых исследованиях детально не рассматривался.

Настоящая работа является первым в отечественном праве исследованием, посвященным вопросам определения момента возникновения родительских правоотношений. При ее подготовке автор помимо разрешения научной проблемы преследовал цель теоретически обосновать наличие пробелов в действовавшем брачно-семейном законодательстве и необходимость внесения в КоБС соответствующих изменений, направленных на их восполнение. Отметим, что к настоящему времени выводы автора нашли свое практическое воплощение в Законе Республики Беларусь от 20 июня 2006 г. «О внесении изменений и дополнений в Кодекс Республики Беларусь о браке и семье» (далее – Закон от 20 июня 2006 г.) [4], вступившем в силу с 13 августа 2006 г.

Согласно части первой ст. 50 КоБС «Основания возникновения прав и обязанностей родителей и детей», взаимные права и обязанности родителей и детей основываются на происхождении детей, удостоверенном в установленном законом порядке. Это положение было дословно воспринято из одноименной ст. 50 Кодекса о браке и семье Республики Беларусь от 13 июня 1969 г., в свою очередь воспроизводившего положения ст. 16 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье от 1 октября 1968 г.

В силу исторической общности основ семейного законодательства идентичные или схожие по смыслу правовые основания возникновения родительских прав и обязанностей в настоящее время предусмотрены законодательством других постсоветских государств. В частности, дословно идентичная части первой ст. 50 КоБС норма содержится в ст. 47 Семейного кодекса Российской Федерации от 29 декабря 1995 г.

Наряду с такой общей формулировкой брачно-семейное законодательство не содержало иных положений, регламентирующих сроки возникновения родительских правоотношений. Такая лаконичность законодателя приводит некоторых исследователей к выводу, что исключительно регистрация рождения ребенка в органах загса порождает для лиц правовые последствия, т.е. права и обязанности родителей [5, 8; 6, 33]. Отмечается, что происхождение детей от родителей имеет юридическое значение лишь при условии оформления этого факта в надлежащем порядке [7, 5], и только после регистрации рождения ребенка возникают взаимные права и обязанности между ним и его родителями [8, 58].

Иной точки зрения придерживается А.М. Нечаева, утверждающая, что рождение ребенка непосредственно порождает права и обязанности родителей «при одном существенном условии – если они состоят в браке» [9, 142].

С указанными утверждениями вряд ли можно согласиться. Известно, что права и обязанности родителей и детей являются взаимными. В частности, родительским правам и обязанностям корреспондируют права ребенка, предусмотренные как национальным законодательством, так и международными обязательствами государства. Как отмечал С.С. Алексеев, «связь между правом и обязанностью в правоотношении носит характер объективной закономерности… Субъективное право и юридическая обязанность вне единства (правоотношения) существовать как правовые явления не могут» [10, 321].

Согласно п. 1 ст. 7 Конвенции о правах ребенка от 30 ноября 1989 г., ребенок регистрируется сразу же после рождения и с момента рождения имеет право на имя и на приобретение гражданства, а также, насколько это возможно, право знать своих родителей и право на их заботу. Таким образом, если праву ребенка на гражданство корреспондирует обязанность государства признать его гражданином и наделить его совокупностью гражданских прав, правам ребенка на имя, на родителей и их заботу корреспондируют соответствующие права и обязанности родителей дать ребенку имя, воспитывать ребенка и заботиться о нем. При этом моментом возникновения соответствующих правоотношений, то есть прав и обязанностей родителей, является момент рождения ребенка.

Указанный вывод основывается также на анализе соответствующих общественных отношений. В частности, общепризнанными являются не только право, но и обязанность матери и отца ребенка проявлять заботу о нем с момента рождения вне зависимости от формального удостоверения факта рождения. Неоспоримо право матери определять условия кормления ребенка, его сна, обеспечения его гигиены и защиты от холода, удовлетворения основных жизненных потребностей. При выписке из родильного дома (отделения), в котором находились мать и ребенок, ребенка отдают его родителям. С другой стороны, ст. 80 КоБС установлена семейно-правовая ответственность родителей в виде лишения родительских прав за отказ без уважительных причин взять ребенка из родительного дома (отделения). Поскольку регистрация рождения ребенка в любом случае осуществляется по истечении определенного периода времени с момента его рождения, налицо фактическое осуществление и признание ряда родительских прав и обязанностей, установленных ст. 68 КоБС, до регистрации рождения ребенка.

В частности, до регистрации рождения ребенка родители осуществляют права и обязанности по определению места жительства ребенка, его воспитанию, осуществлению ухода и надзора за ним, осуществлению защиты его прав и законных интересов. Право на определение имени ребенка реализуется родителями до регистрации рождения. Собственно, право и обязанность зарегистрировать рождение ребенка наряду с другими обязанностями также вменяется родителям в связи с рождением ребенка и возникает в момент его рождения.

Определение момента возникновения родительских прав и обязанностей моментом регистрации рождения ребенка недопустимо в силу того, что сама регистрация рождения ребенка осуществляется, согласно ст. 205 КоБС, по заявлению родителей, и только если родители по каким-либо причинам не могут сделать заявление самостоятельно, регистрация рождения ребенка возможна по заявлению других лиц. Таким образом, возникновение родительских прав и обязанностей ставилось бы в зависимость не от объективной реальности – факта рождения ребенка от определенных родителей, а от субъективного желания родителей принять либо не принять на себя соответствующие права и обязанности. Учитывая то, что ст. 206 КоБС установлен неоправданно длительный трехмесячный срок для подачи заявления о регистрации рождения, и белорусским законодательством не предусмотрена мера ответственности за уклонение родителей от регистрации рождения ребенка, реализация прав ребенка, предусмотренных Конвенцией о правах ребенка, была бы в таком случае невозможной.

Итак, родительские права и обязанности возникают для родителей в момент рождения ребенка. Регистрация рождения ребенка лишь подтверждает документально, фиксирует сложившиеся правоотношения и служит средством формальной защиты родительских прав и прав ребенка во взаимоотношениях с третьими лицами.

Чтобы ответить на вопрос о том, всегда ли рождение ребенка порождает правовую связь с обоими родителями, необходимо выяснить содержание репродуктивной и родительской дееспособности с учетом биологического и социального факторов.

Репродуктивная дееспособность не связана с гражданской дееспособностью и обусловлена, как отмечалось нами ранее, физиологической способностью к воспроизводству. Особенностью осуществления репродуктивных прав до недавнего времени являлось то, что они могли быть осуществлены лишь совместно лицами обоего пола. Вместе с тем появление и применение вспомогательных репродуктивных технологий, оборот репродуктивных материалов, независимый от их изначальных носителей, привели к появлению возможности осуществления репродуктивного права одним лицом. Но – только женщиной. Воспроизводство человека невозможно без обязательной стадии вынашивания ребенка, которое осуществляется женщиной. В настоящее время даже самые смелые научные прогнозы не предполагают исключения обязательной роли женщины в процессе деторождения, поэтому гендерный дисбаланс репродуктивных возможностей остается неразрешимым.

Современная концепция репродуктивных прав предполагает определенную свободу распоряжения ими. Белорусское законодательство не запрещает прекращение беременности женщиной, решение об этом в любом случае принимается ею самостоятельно. Поскольку нерожденный ребенок с правовой точки зрения рассматривается как часть организма матери, отец нерожденного ребенка не вправе определять его судьбу. В связи с этим незаконными являются любые действия мужчины, направленные на сохранение беременности женщины при отсутствии на это ее согласия, а любые предварительные соглашения между ними о зачатом ребенке до его рождения не могут быть исполнены принудительно.

Таким образом, женщины и мужчины при равной репродуктивной правоспособности обладают различной репродуктивной дееспособностью. Поскольку родительское право вытекает из репродуктивного и им обусловлено, можно предположить, что и родительская дееспособность лиц разного пола имеет свою специфику.

Возникновение родительских правоотношений обусловлено рождением ребенка, возможность которого, как показал анализ, зависит от воли одного лица – матери ребенка. Отец ребенка не вправе определить наступление этого события и его момент. В то же время, мать ребенка с учетом современных достижений медицины имеет возможность определить как срок зачатия ребенка, так и срок его рождения в известных пределах. Не отрицая наличия внешних и внутренних факторов объективного характера, влияющих на течение беременности и срок рождения ребенка, следует признать, что доступные в наше время лекарственные средства позволяют с высокой эффективностью влиять на физиологические процессы в организме матери, сдвигая сроки наступления родов на несколько недель или даже месяцев. По желанию матери посредством стимулирования родовой деятельности рождение ребенка может состояться в определенный день. Роль субъективного фактора в рождении ребенка, обусловленного реализацией репродуктивного права матери, весьма значима. Поэтому разделяя точку зрения В.В. Подгруши о том, что «рождение всегда признавалось и признается событием, факт наступления которого от желания сторон не зависит» [11], полагаем, что в современных условиях наступление такого события, как рождение ребенка, в значительной мере зависит от воли матери, что следует учитывать при совершении сделок под отлагательным либо отменительным условием.

Тем самым материнство, в отличие от отцовства, есть всегда осознанный акт. Однако рассматривая диспозитивность родительства матери, следует учитывать, что больший объем репродуктивной дееспособности женщины предполагает наряду с большими правами и большую ответственность. Репродуктивный выбор женщины обусловлен не столько реализацией субъективного права, сколько моралью, традицией, инстинктом, состоянием здоровья.

В отсутствие физиологической связи между отцом и ребенком человечество нашло способ заменить ее формально-правовой связью посредством института брака. Исторически брак служил средством не только регулирования имущественных правоотношений между супругами и их родственниками, но и легитимировал родительские правоотношения между отцом и ребенком, рожденным в браке.

В настоящее время реализация принципа равенства всех детей, в том числе независимо от того, рожден ребенок в браке или вне брака, минимизировала значение брака как правоустанавливающего факта для ребенка. Внебрачный ребенок, как и ребенок, родившийся в браке, обладает всей полнотой личных неимущественных и имущественных прав и обязанностей по отношению к своим родителям. Единственное отличие заключается в том, что возникновение права отцовства в случае брака между отцом и матерью ребенка обусловлено его рождением, а в случае внебрачного рождения правоустанавливающим фактом является не рождение, а установление отцовства.

Такой подход является традиционным для правовых систем большинства современных государств. Вместе с тем возникает вопрос о том, всегда ли он является справедливым.

Осознавая достаточную условность такой аналогии, полагаем, что в данном случае диспозитивность репродуктивного права женщины в некоторой мере уравновешивается диспозитивностью права мужчины, не состоящего в браке, на признание своего отцовства. При этом равновесие было бы полным в отсутствие института принудительного установления отцовства в судебном порядке. Напомним, что в истории белорусского законодательства был такой период (с 1944 по 1968 гг.), однако впоследствии законодатель вновь ввел указанный институт в целях защиты личных неимущественных и имущественных прав матери и ребенка.

Таким образом, установление отцовства на современном этапе призвано способствовать реализации прав и законных интересов ребенка, прежде всего права знать, насколько это возможно, своих родителей (п. 1 ст. 7 Конвенции о правах ребенка). Однако действовавшее до недавнего времени законодательство не позволяло дать четкий ответ на вопрос, с какого момента возникают родительские права и обязанности отца при установлении отцовства.

В ст. 57 КоБС 1969 г. было установлено, что при установлении отцовства (как добровольном, так и в судебном порядке) дети имеют те же права и обязанности по отношению к родителям и их родственникам, что и дети, родившиеся от лиц, состоявших между собой. Эта норма толковалась доктриной как признание того, что взаимные права и обязанности между детьми и отцом, детьми и родственниками отца возникают с момента рождения ребенка, а не с того времени, когда отцовство было установлено [12, 111]. Поскольку содержание ст. 57 КоБС 1969 г. было дословно воспроизведено в ст. 57 КоБС 1999 г., некоторые исследователи, комментируя указанное законоположение, продолжают придерживаться той же точки зрения [13, 74].

В то же время, в КоБС 1999 г. была введена новелла, содержащая императивное определение момента возникновения прав и обязанностей отца в случае установления отцовства в судебном порядке. Согласно части третьей ст. 76 КоБС, в случае установления отцовства в судебном порядке отец приобретает права и обязанности с момента вступления решения суда в законную силу, за исключением обязанности по содержанию, которая может быть возложена с момента предъявления иска об установлении отцовства.

В целях устранения коллизий и обеспечения единообразного толкования норм КоБС, при подготовке Закона от 20 июня 2006 года автором, являвшимся руководителем рабочей группы по его разработке, было инициировано дополнение статьи 50 КоБС положениями, определяющими момент возникновения родительских прав и обязанностей [14, 28].

В соответствии с частями второй-пятой статьи 50 КоБС в редакции указанного Закона, взаимные права и обязанности между матерью и ребенком возникают с момента рождения ребенка независимо от того, рожден ребенок в браке или вне брака. Взаимные права и обязанности между отцом и ребенком возникают с момента рождения ребенка, если отец и мать ребенка состоят в браке или ребенок рожден в течение десяти месяцев со дня прекращения брака или признания его недействительным. Взаимные права и обязанности между отцом и ребенком, если отец и мать ребенка не состоят в браке, возникают с момента внесения в установленном порядке сведений о нем как отце в запись акта о рождении ребенка либо с момента вступления в законную силу решения суда об установлении отцовства, если иное не предусмотрено КоБС.

В заключение отметим, что введение в новой редакции ст. 50 КоБС легальной дефиниции момента возникновения прав и обязанностей родителей и детей является безусловно значимым как для последующей практики правоприменения, так и для дальнейших научных исследований в области семейного права. Устранение неопределенности норм брачно-семейного законодательства по указанным вопросам обеспечивает должное правовое регулирование родительских правоотношений и служит интересам родителей, детей и общества в целом, поскольку совершенствует нормативно-правовой инструментарий реализации и защиты личных прав и свобод, предусмотренных Конституцией.

Список литературы:
1. Рагойша, П.В. Обеспечение охраны отцовства в трудовом праве: проблемы законодательного регулирования / П.В.Рагойша // Современные проблемы трудового права и права социального обеспечения: материалы Междунар. науч.-практ. конф. (г. Минск, 22-23 июня 2006 г.) / науч. ред. А.А.Войтик [и др.]. – Минск: БГУ, 2006. – С.301–304.
2. Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. – 2002. – № 7. – 2/829.
3. Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. – 2006. – № 122. – 2/1261.
4. Кодекс Республики Беларусь о браке и семье: с изм. и доп. по состоянию на 2 окт. 2006 г. – Минск: Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь, 2006. – 144 с.
5. Кабышев, О.А. Права родителей и детей. Комментарий в Семейному кодексу / О.А.Кабышев. – М.: «Издательство ПРИОР», 1998. – 142 с.
6. Дрозд, Н.А. Семейное право: практикум / Н.А.Дрозд. – Минск: БГЭУ, 2005. – 55 с.
7. Богданова, Г.В. Права и обязанности родителей и детей / Г.В.Богданова. – М.: «Книга сервис», 2003. – 112 с.
8. Бруй, М.Г. Семейное право: учебно-методический комплекс. Под ред. Тихини В.Г. / М.Г.Бруй. – Минск: Изд. МИУ, 2005. – 151 с.
9. Нечаева, А.М. Семейное право: учебник / А.М.Нечаева. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юристъ, 2005. – 327 с.
10. Алексеев, С.С. Проблемы теории права: курс лекций: в 2 т. – Т. 1. / С.С.Алексеев. – Свердловск, 1972. – 396 с.
11. Подгруша, В.В. Брачный договор / В.В.Подгруша. – Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «Юрспектр». – Минск, 2006.
12. Комментарий к Кодексу о браке и семье Белорусской ССР / Бурова С.Н., Левый В.В., Пергамент А.И. и др. Под. ред. Юркевича Н.Г. – 2-е изд., перераб. и доп. – Минск: Университетское, 1990. – 279 с.
13. Комментарий к Кодексу Республики Беларусь о браке и семье / Белова Т.А., Захарова Ж.В., Левый В.В. и др. Под ред. Тихини В.Г., Голованова В.Г. – Минск: УП «Светоч», 2000. – 304 с.
14. Рагойша, П.В. Последние изменения в Кодексе Республики Беларусь о браке и семье: сущность новаций / П.В.Рагойша // Юстыцыя Беларусі. – 2006. – № 10. – С.26–29.
Аннотация

Настоящая статья посвящена исследованию вопросов правовой дефиниции момента возникновения прав и обязанностей родителей в контексте реализации их прав на материнство и отцовство. Автор, рассматривая права на материнство и отцовство как единство родительских и репродуктивных прав личности, анализирует правовые основания возникновения родительских прав и обязанностей во взаимосвязи с правами ребенка и приходит к обоснованному выводу о том, что правоустанавливающим фактом родительского права является рождение ребенка.

В статье детально анализируются сущность и пределы осуществления репродуктивных прав женщины и мужчины, объем родительской правоспособности и дееспособности в зависимости от пола родителя и обосновываются новации брачно-семейного законодательства Республики Беларусь, посвященные нормативному определению момента возникновения родительских прав.